Таня Климова
Когда ваша родная страна пользуется хорошей репутацией, вы чувствуете это на себе, если, конечно, вы открыты миру и регулярно встречаетесь с новыми людьми. Хорошо и спокойно, наверное, сейчас быть норвежцем или итальянкой, хотя у каждой страны своя история и свои конфликты с соседями или бывшими колониями.
Когда страна, где мы родились, ведёт войну, это отражается на нашей жизни и на отношении к нам окружающих. Нас зачастую ассоциируют с лидерами страны, а также с официальной позицией большинства. Это понятно и естественно, ведь мозгу свойственно упрощать. Когда Путин напал на Украину, я получила несколько гневных сообщений от незнакомых мне подписчиков: «Вы все русские -слепые и немые!». По мнению этих людей, свергнуть Путина и вернуть мир было в моих руках.
When your home country has a good reputation, you enjoy part of it yourself, if, of course, you are open to the world and meet new people regularly. It is probably nice and quiet to be a Norwegian or an Italian now, although each country has its own history and its own conflicts with neighbours or former colonies.
When the country where we were born is at war, this is reflected in our lives and in the attitude of others towards us. We are often associated with the leaders of the country, as well as with the official position of the majority. This is understandable and natural, because the brain tends to simplify. When Putin attacked Ukraine, I received several angry messages from subscribers I did not know: “You Russians are all blind and dumb!” According to these people, it was in my hands to overthrow Putin and restore peace.
Во Франции среди моих знакомых лишь один человек обратился ко мне с таким упрёком, призывая всех россиян, проживающих в Европе, поехать в Россию, пойти к Кремлю и устроить революцию. Такая реакция понятна в стране, в которой давно не было тоталитарных режимов, и даже период оккупации преподносится как эпоха героического сопротивления.
Для меня война была шоком, поэтому такие упрёки были очень болезненными, тем более, что когда я проинформировала этого человека об антивоенной демонстрации в Париже, он на неё не пошёл. Видимо действовать должны только другие, но не мы сами.
In France, among my acquaintances, only one person addressed me with such a reproach, calling on all Russians living in Europe to go to Russia, attack the Kremlin and start a revolution. Such a reaction is understandable in a country that has not had a totalitarian regime for a long time, and even the period of occupation is presented as an era of heroic resistance.
For me, the war was a shock, so such reproaches were very painful. When I informed this person about the anti-war demonstration in Paris, he did not go to it. Apparently, only others should act, but not us in person.
В течение года после начала войны я стеснялась говорить, что родилась в России, ведь у меня сохранилась и русская фамилия и акцент. Нетактичные люди сразу считают нужным высказать своё мнение: «Предупреждаю, я за Украину!» или «Всё не так ясно, Путина спровоцировали!». Для этих людей политика – это театр, за которым можно наблюдать с дивана.
Большинство же моих друзей и знакомых оказали мне поддержку. Я получила десятки вопросов о моей семье, их безопасности. Они писали мне, что не собираются смешивать русских политиков, обычных жителей, язык и культуру. Я продолжала говорить на русском на улицах и в кафе, и никто не проявлял ко мне никакой агрессии.
For a year after the war began, I was embarrassed to say that I was born in Russia, because I still have a Russian surname and accent. Tactless people immediately consider it necessary to express their opinion: “I warn you, I am for Ukraine!” or “Everything is not so clear, Putin was provoked!” For these people, politics is a theater that can be watched from the couch.
Most of my friends and acquaintances supported me. I received dozens of questions about my family, their safety. Thy wrote to me that they were not going to mix Russian politicians, ordinary people, language and culture. I continued to speak Russian on the streets and in cafes, and no one showed any aggression towards me.
К сожалению, война сильно повлияла на мои отношения с украинскими знакомыми во Франции. Несмотря на мою открытую поддержку Украине, волонтёрство и другую благотворительность, почти со всеми мы отдалились или перестали общаться. Политика оказалась сильнее личных связей. Но это лишь мой опыт: многие другие русские друзья за границей сохранили (или даже укрепили) тёплые отношения с украинскими друзьями.
Если до войны, узнав, что на вечеринке будет человек из Украины, я с нетерпением ждала встречи, теперь я с беспокойством думаю о ней.
Война также отдалила меня от некоторых русскоязычных друзей во Франции, а с другими, наоборот, мы сблизились (через общий опыт волонтёрства, например). Я теперь ещё больше ценю дружбу с ними. С другой стороны, я бы предпочла сохранить знакомства, потерянные из-за различия по отношению к войне.
Unfortunately, the war has had a strong impact on my relationships with Ukrainian acquaintances in France. Despite my open support for Ukraine, volunteering and other charity work, I have become distant or stopped communicating with almost all of them. Politics were stronger than personal connections. But this is only my experience: many other Russian friends abroad have maintained (or even strengthened) warm relationships with Ukrainian friends.
If before the war, when I learned that there would be a person from Ukraine at a party, I looked forward to meeting them, now I think about it with anxiety.
The war has also alienated me from some Russian-speaking friends in France, while with others we have become closer (through our shared experience of volunteering, for example). I now value my friendship with them even more. On the other hand, I would prefer to maintain the acquaintances lost due to differences in attitudes towards the war.
Когда я переехала в город поменьше, я даже испытала облегчение: здесь люди меньше интересуются политикой, больше своим домом, семьёй, работой. А в местной медиатеке даже есть несколько полок с книгами на русском языке. Когда я отправила фото папе, он был удивлён, что «их ещё не сожгли». В военной России средства массовой информации (масс-медиа) убеждают своих граждан в том, что за границей русских ненавидят и ущемляют в правах.
Возможно, в странах с более проблематичными отношениями с Россией, положение русских и русского языка более сложное, но во Франции я не столкнулась с дискриминацией. Я получила только поддержку и тепло, за что от всей души благодарю своих французских друзей.
When I moved to a smaller city, I even felt relieved: here people are less interested in politics, more in their home, family, work. And the local media library even has several shelves with books in Russian. When I sent a photo to my dad, he was surprised that “they haven’t burned them yet.” In wartime Russia, the media convinces its citizens that Russians are hated and their rights are infringed abroad.
Perhaps in countries with more problematic relations with Russia, the situation of Russians and the Russian language is more complicated, but in France I did not meet any discrimination. I received only support and warmth, for which I thank my French friends with all my heart.
Клуб для позитивных и мотивированных людей
