Мои слушатели – самые лучшие. В них есть не только мотивация изучать русский язык, но и сострадание. Сегодня Виреш, Вальдемар и Марк рассказывают, как они помогают украинским и русским беженцам в Европе. Каждый по-своему.
My listeners are the best. They possess not only the motivation to learn Russian, but also compassion. Today Viresh, Waldemar and Mark are telling us how they are helping Ukrainian and Russian refugees in Europe. Each of them in their own way.
Виреш, Германия
Я – волонтёр-переводчик русского языка во временном координационном центре за главным вокзалом Кёльна. Есть много разных типов волонтёров, но русскоговорящие – самые ценные, по очевидным причинам. Я работал с русскоговорящими волонтёрами из России, Украины, Молдовы, Казахстана и Афганистана. Беженцы приходят туда с самыми разными вопросами. Все говорят быстро, поэтому мне приходится сильно концентрироваться. Мой уровень русского языка всего лишь B1-B2, поэтому сначала было очень трудно, но постепенно становится легче.
Обычно я объясняю, что им нужно зарегистрироваться, пройти тест на корону, а затем в палатке есть еда, вода и другая информация. Моя задача – просто переводить и помогать другим волонтёрам. Есть и другие волонтёры, которые организуют проживание, медицинскую помощь, еду для домашних животных и т.д. Мне приходится регулярно выходить на платформу с большой табличкой с украинским флагом, чтобы приветствовать беженцев и помогать им. Многим нужна помощь в покупке билетов на поезд. Некоторые билеты на поезд для украинцев бесплатные, но не все. Им нужна моя помощь, чтобы справиться с немецкой бюрократией и понять её!
Viresh, Germany
I am volunteering as a Russian language interpreter in a coordination center behind the main station of Cologne. There are various types of volunteers, but the Russian speaking ones are the most needed for obvious reasons. I work with Russian speaking translators from Russia, Ukraine, Moldova, Kazakhstan and Afghanistan. The refugees come to see us with a lot of questions. They all speak fast, so I have to focus hard. My level of Russian is only B1-B2, so it was really hard in the beginning, but now it’s becoming easier.
Usually I explain that they have to register, to take a covid test, then feel free to help themselves with food, drinks and information in the tent. My task is simply to translate and to help other volunteers. Other people provide housing, medical help, food for pets etc. I frequently go onto the platform carrying a big sign with a Ukrainian flag, to welcome refugees and to help them. Many of them need help buying train tickets. Some tickets are free for Ukrainians, but not all of them. I help them understand German bureaucracy better!
Некоторые украинцы спрашивают, откуда я, и когда я говорю, что я индиец из Лондона, они недоумевают, почему я могу говорить по-русски. Я говорю им просто и честно, что мне нравится этот язык. Все украинцы, которых я встречал, были очень дружелюбны и благодарны. Они также очень помогли мне. Благодаря им я улучшил свой русский язык, а также делаю что-то хорошее в своей жизни. Мои родители тоже были беженцами (из Уганды), поэтому я счастлив, что могу помогать нуждающимся людям.
Some Ukrainians ask me where I am from. When I tell them I’m an Indian from London, they don’t understand why I speak Russian. I just tell them frankly and simply that I like the language. All the Ukrainians I’ve met, have been very friendly and grateful. They helped me as well. Thanks to them I improved my Russian and did something good in this life. My parents were refugees from Uganda. That’s why I’m happy I can help people in need.
Вальдемар, Польша
Я работаю на заводе. После начала войны наше производство остановили из-за отсутствия деталей, которые мы получали из Украины. Многие мои друзья это время считали как отпуск. Я, когда мы ещё ходили на работу, думал как использовать моё знание русского языка. Мы получили информацию, что наш завод отдал один склад PCK (это Польский Красный Крест). Я не думал долго и написал заявление, что хочу присоединиться. Они согласились, и я 8 дней работал на этом складе. Надо было перевозить собранные вещи в пункт помощи, в котором находился лагерь для детей из украинского детдома.
Потом шесть дней я занимался комплектацией вещей. Во всём городе было много пунктов, в которых PCK собирал вещи. Все вещи надо было рассортировать на определённые группы (около 12-15 категорий). Всё надо было упаковать в картонные коробки. Полные коробки мы укладывали на палету и обматывали плёнкой. Наконец надо было всё взвесить и записать на бумаге. В этом магазине мы работали в две смены по восемь человек. Склад работает до сих пор, хотя количество приезжающих намного уменьшилось, надо как-то обслужить тех, кто нуждается в помощи. В этих делах язык я не использовал.
Waldemar, Poland
I work on a factory. After the war began, our production stopped because we lacked parts coming from Ukraine. Many of my friends considered it to be a holiday. As for me, while still working, I wondered how I could use my knowledge of Russian. We found out that our factory gave one of its warehouses to PCK (Polish Red Cross). I didn’t think twice and made a request to join. They agreed and I worked in this warehouse for 8 days. We had to transport collected items to an emergency aid center that also housed a camp for Ukrainian orphans.
Then for six days I sorted everything. My city boasted many points where Red Cross collected aid items. I had to sort them into separate groups (12-15 categories). Everything had to be packed into cardboard boxes. The boxes were then put onto pallets and closed with cellar tape. At the end, we had to weigh them and to register them on a form. In this shop we worked two shifts, eight people each. The warehouse is still active. The number of people arriving has decreased, but a lot of people still need help. I didn’t actually use Russian in this volunteering work.
Но когда-то на работе работала женщина, ей сейчас 70 лет. Она живёт в Одесской области. Она решила уехать из Украины и обратилась ко мне с просьбой помочь ей, когда она приедет в Познань. Я согласился, но она что-то перепутала и попала в Германию. Время от времени мы разговариваем по-русски. В этом году у меня были планы полететь в Одессу и тренировать знание русского языка. Придётся отложить эту поездку. Аня дала мне свой адрес. Когда война закончится, обязательно поеду на Украину. Есть и другие страны, в которых можно поговорить по-русски. Например, Грузия, Узбекистан. Но проблема только в том, что мне 53 года, а я никогда один не путешествовал. Не покупал билет на самолёт, не бронировал отель, не ездил на городском транспорте (в другой стране, конечно). Справлюсь, когда придёт пора. В моём городе тоже много украинцев. Приближается лето, и можно их встретит на прогулке. Будет возможность познакомиться с ними и тренироваться говорить по-русски.
However, in the past I worked with a Ukrainian woman, she is around 70 years old today. She lives in Odessa region. She had decided to leave Ukraine and asked me whether I’d help her if she came to Poznań. I agreed, but she mixed things up and ended up in Germany. From time to time we speak Russian. This year I had planned to fly to Odessa to practice Russian there. I’ll have to postpone this trip. However, Ania gave me her address. When the war is over, I’ll certainly visit Ukraine. There are also other countries where one can speak Russian: Georgia, Uzbekistan.
The thing is, I am 53, but I’ve never travelled on my own. Never purchased a plane ticket, never booked a hotel, never taken public transports abroad. But I’ll manage when the time comes. In my city, there are a lot of Ukrainians. Summer is coming, I’ll be able to meet them outside. I hope I’ll have the opportunity to chat with them and to practice Russian.
Марк, Нидерланды
Я уже два года работаю волонтёром с беженцами из России. В начале кризиса с корона-вирусом я узнал об организации русских ЛГБТ-беженцев в Нидерландах. Языковые школы закрылись, и им не с кем было практиковать нидерландский язык. Я обратился к ним с помощью. С тех пор я регулярно общаюсь с русскими: я помогаю им с нидерландским языком, а они помогают мне с русским. Сейчас многие из моих русских друзей работают волонтёрами-переводчиками для украинских беженцев. У них есть опыт. Я создал курс нидерландского для русскоговорящих на вебсайте Memrise. Думаю, он может быть полезен многим.
Mark, Netherlands
I’ve been volunteering with refugees from Russia for two years. When the Covid pandemic began, I’ve found out about a non profit helping LGBT refugees in Netherlands. Language schools closed and they had nobody to practice Dutch with. I offered my help. Since then I’ve been socializing with Russians regularly. I help them to learn Dutch, they speak Russian to me. Today, many of my Russian friends work as interpreters volunteers with Ukrainian refugees. They have a lot of experience. I’ve also created a Dutch language course for Russian speakers on Memrise. I think it can be very useful.
